«Газета Кемерова» попросила бывших солдат и профессиональных военных рассказать о своей службе в армии. В новом материале рубрики «Профессиональные истории» они вспомнили о том, как воевали в горячих точках, варили брагу в … и показывали генералу ежика, которого нет.
Читайте также:Гипюровый костюм и пирожки для «скорой»/Работа строгого режима/Философия таксистов/Свадебный сезон/Свадебная фотоохота/Лас-Вегас на колесах/Экзаменатор, раздевайся / Морозилка для провинившихся
Имя: Сергей
Служил: Центральный военный округ
Года: 2010-2011 года
У нас в роте было два парня с похожими фамилиями. Это я и каптер Имамбаев. Как-то раз я, чем-то озадаченный, несся по части со скоростью паровоза и проскочил мимо полкана – командира части. А в армии есть такой тупизм, что чуть ли не перед каждой собакой нужно отдавать воинское приветствие. Кстати, честь там никогда не отдают – так не стоит говорить, а то и правда честь заберут. Останавливает меня полковник зычным голосом и начинает вопить, а потом спрашивает фамилию. Куда деваться: я ее называю и думаю – крышка мне.
Вечером поднимаюсь в казарму, а там все веселятся и ходит каптер – злой, с красной рожей. Оказывается, командир части поднялся и начал орать. Он запомнил, что фамилия какая-то нерусская и начинается на «и». Начал выяснять, кто это был, и кто-то ляпнул: «Имамбаев, что ли?». Каптеры знамениты тем, что они сидят в каптерке и ничего не делают: они перекладывают все, что у них хранится с места не место, пьют чаи и едят. Имамбаеву устроили хорошую встряску. Ему пришлось четыре часа маршировать под командованием одного из контрактников на виду у полковника. Уже через полчаса такой ходьбы ноги подыхают.
***
У нас в части был очень странный тувинец. Он изначально по-русски вообще не говорил. Единственное, что мог сказать, – это как его зовут. Кроме того, он отличался буйным нравом: одному старослужащему вообще дал понять, что зарежет. Так как тувинцы сделают даже из дужки кровати оружие, то кого-то из новобранцев прятали в шкаф. Оттуда он должен был следить, чтобы тувинец не встал ночью и не перерезал горло «дедушке».
Летом в армии не едят в столовой, а едят на улице из котелков, которые потом зачем-то моют песком. Толку от этого мало, только на зубах потом еще скрепит и неизвестно, откуда этот песок – может, в него собаки ссали. Однажды парень просто стоял рядом с тувинцем и мыл котелок. Тот ни слова не говоря просто развернулся и дал ему своим котелком по морде. Агрессор так и не смог объяснить, зачем это сделал.
Как-то его поставили дежурить на «тумбочку» дневальным. Звонит начальник штаба, просит, чтобы тот позвал дежурного по части. Тувинец ничего не понял и начал говорить «алло» в трубку.
– Слушай, позови дежурного по части, – начал закипать офицер.
– Алло, – продолжает солдат.
– Козел, я сейчас поднимусь и тебе рога поотшибаю.
– Сам козел, – сказал солдат и положил трубку.
Из-за незнания русского тувинца не стали наказывать, а начальник штаба велел больше его никогда не ставить его на тумбу.
***
Однажды на стрельбах по вине пьяных офицеров мы подожгли поле. Наше командование вдруг решило, что неплохо было бы пострелять сухой теплой осенью, когда трава уже желтая и легко воспламеняется, трассерами (светящимися зажигающимися патронами). Хотя один умный человек говорил: не надо – они подожгут траву.
Нам скомандовали стрелять в мишень, которую не видел никто, и все палили просто в поле. Когда первые несколько человек отстреляли, пошел дым. И тут наш пьяный ротный мне и еще нескольким срочникам говорит: «Берите бревна – ща пойдем тушить». Пока мы дошли до места возгорания, уже все полыхало. Ротный приказал «сваливать». Мы очень быстро собрались и за пять минут уехали. Личный состав побежал пешком до части, пока не приехали пожарные.
***
У армейских врачей есть такой прикол: если у тебя даже полбашки нет, они думают, что ты «косишь». У одного парня были серьезные проблемы с пиписькой: у него там опухло все, мочиться было больно. И врачи сделали так, что он через неделю захотел обратно в часть: принесли какой-то инструмент, засунули прям туда, расковыряли. Он двое суток ссал кровью, потом сказал: выписывайте меня – я здоров.
А вот у моего сослуживца водянка началась, – ему сделали операцию, но неудачно. В части у него потом начало гнить яичко, ему сделали вторую операцию, но плохо зашили – проблема появилась снова. Насколько я знаю, его после службы в нормальной клинике вылечили, сказав, что руки бы поотрывали этим дебилам. В армии лечат так: если у тебя не сильно серьезная болезнь, то тебе дают парацетомол; а если ты загремел в госпиталь, то тебя лечат очень древним препаратом ампицилином. Это антибиотик, который не помогает даже от насморка.
Имя: Сергей
Служил: Урал, Москва, Кемерово, Чечня, Дагестан
Года: 1994-2004
Был такой генерал, который очень любил животных. И когда приезжала проверка в одну из его частей и там были какие-нибудь животные, то часть получала «плюс» и проверка проходила мягче. Многие части имели всякие разные зоопарки: в Кемерове, допустим, жил белый медведь, два лося, попугай какаду и мартышка.
Этот случай произошел в годы, когда у нас шла война на Кавказе 2000-2005 годов. Туда выезжали части со всех регионов страны, в том числе из Сибири. И на проверку к ним ездил тот же самый генерал. Помимо основного доклада офицеры всегда добавляли – это считалось хорошим тоном – что у них на территории завели подсобное хозяйство или маленький зоопарк. Когда наша часть приехала на Кавказ, солдаты пошли пилить дрова в лес и нашли старое бревно. Распилили его, – там был ежик. Этого ежика солдаты взяли с собой – показать, поиграть, да отпустить. А командиры уже знали про этого генерала, который приедет с проверкой, и сразу построили ежу клетку и туда его посадили. Потом, ближе к проверке, офицеры купили у местных кролика, курочку, еще зверей понабрали. А когда генерал приехал с проверкой и находился в группировке, ему командование части доложило, что все хорошо, все без происшествий, а еще у нас есть свой зоопарк, где живет кролик Вася, курочка Ряба и ежик Петя. Доложили вечером, а утром он должен был прилететь. Но вот за час до его прилета приходит старшина, который отвечал за хозвзвод, и говорит: «Товарищ полковник, ежик убежал». Командир части в шоке – он уже рассказал про этого ежа и командующий в любом случае пойдет его смотреть. Что делать? А был у нас один смышленый прапорщик, который предложил набить полную клетку соломой и сказать, что ежик там спит. Так и сделали – набили клетку соломой, прапорщик кулаком сделал дырку – вроде как нора.
Приехал командующий, посмотрел городок и говорит: показывайте свой зоопарк. Его привели в подсобку и показывают: вот курочка Ряба, вот кролик Вася, а вот клетка с сеном.
– А где ежик? – спрашивает генерал.
– Вы понимаете, ежик там – в норе. Сейчас апрель, и они в спячке. Но хотите – я его разбужу, – говорит прапорщик и тянется в клетке.
– Не-не, пусть животное спит, раз у них спячка.
Мы были на высоте относительно других частей.
***
Я служил в спецподразделении, которое занималось непосредственно проведением боевых действий. Там у солдат были братские отношения. В отличие от Афганистана и первой чеченской кампании, здесь платили деньги – тысячу долларов в месяц. Тема денег, конечно, поднималась, но основная масса военнослужащих про них вспоминала в последнюю очередь, потому что на первом месте была солдатская честь и профессиональное исполнение долга. Когда случались потери, вопрос стоял о хорошей мести.
Однажды была собрана очень большая группировка из всяких разных частей. Ее командующий ставил задачу взять один из населенных пунктов, где были сконцентрированы бандформирования. Задача стояла – брать его штурмом, невзирая на потери. В ответ на это командир нашей части сказал, что людей на пушечное мясо не пошлет: либо четкая артподготовка, либо личный состав принимать участие в этой операции не будет. На это командующий пригрозил трибуналом и всяким расправами со стороны ФСБ. В конце концов, наш командир понял, что все равно его заставляют пихать личный состав под пули. Он скомандовал: «Кругом». И то же самое сделали другие командиры частей. Все развернулись и ушли, потому что прекрасно понимали, что приказ – это одно, а необдуманные действия командующего – это совсем другое. Спецоперация была выполнена после общего собрания и разработки четкого плана с наименьшими потерями. Потери были, но не так много, как это могло быть вначале.
***
Есть такой Самашкинский лес в Ачшой-Мартановском районе. В нем было несколько баз подготовки боевиков. После спецопераций, проведенных в этом лесу, боевики ушли в село Самашки. Нужно было их ликвидировать, а они зашли в жилые дома и прикрылись мирным населением: не дали провести артобстрел. Тогда мы окружили село и посредством громкоговорящей связи, автомобилей и вертолетов сообщили, что организован коридор для мирного населения, все – кто, хотел, мог выйти из села. После этого должна была начаться операция по взятию населенного пункта.
Боевики втесались в середину толпы мирного населения, которая пошла на выход. По какой-то команде бандитов женщины и дети присаживались, а они обстреливали русских солдат. По другой команде они вставали – соответственно, солдаты не могли стрелять в женщин и детей. Закончилось это тем, что часть мирных жителей погибла в перестрелке, а боевики были уничтожены. Местные жители наконец-то поняли, что русские войска на их стороне, и подчиняться приказам боевиков они не стали – разбежались в разные стороны. И тут была дана команда – огонь на поражение.
Сами боевики, выходя из лесов и спускаясь с гор, грабили и насиловали. Забирали машины, деньги, продукты, одежду, женщин и людей для прикрытия – как живые щиты. На нас жители реагировали тоже по-разному. Были люди, которые относились к нам категорически отрицательно, потому что они считали, что мы захватчики. Это было результатом работы боевиков; они склоняли людей на свою сторону. Но после того, как они сами творили беспредел, местные от них отворачивались. В некоторых деревнях было достаточно поговорить с главой администрации или старейшинами, и люди сами сдавали оружие и все тропы, по которым ходили боевики. Но некоторые деревни были непобедимы – вплоть до того, что и женщины и дети кидали камни в сторону колонны солдат, когда мы проезжали по деревне.
Имя: Андрей.
Служил: город Арамиль
Года: 1990-1992
Как-то командование решило весь взвод охраны, в котором я служил, отправить на отдых в казарму и заменить другими взводами: связистами, автомобильщиками и так далее. У них, естественно, нет никаких рефлексов. И вот шли разводящий из «связи» и караульный. К ним подходят два человека кавказской наружности и предлагают коньяк, шоколад и тому подобное. Ну разводящий подумал, что сейчас купит у них коньячка, и будет все здорово. Подошел к ним. А они просто выдернули у него автомат с плеча и побежали. Другой караульный – тоже из взвода связи, который никогда даже не чистил свое оружие, пытался применить автомат, но у него заклинил патрон в патроннике. В итоге оружие похитили. Потом один офицер из контрразведки сказал, что наш автомат «всплыл» в Чечне. Это как раз собиралось оружие для чеченской войны, и в то время нам зачитывали в каждой части: нападение на караул там, нападение на караул здесь.
А были случаи и реального нападения. Один такой случился со мной – по мне стреляли, когда я был на посту. Меня спасло только ограждение – пуля срикошетила. По выстрелу караул поднялся в ружье. Все это время, пока караул поднимался, мне пришлось превратиться в Рембо и быстро перемещаться между ящиками, между складами, темными углами, чтобы видеть все участки поста. Иначе ж могут с другой стороны выйти. Потом я услышал, как стрелявший уехал на мотоцикле, ничего не добившись.
Имя: Юрий Левичев.
Служил: Новосибирская область
Года: 1994-1996
Решили мы к дембелю ближе с другом Лехой Малым бражку замутить. Поскольку в армии алкоголь – табу, а выпить иногда хочется, то делать самопальный напиток нужно было с особой осторожностью. Не придумали ничего лучше, чем залить воду с дрожжами и сахаром в укупорку от танкового снаряда – это такая бочкообразная и герметичная емкость для хранения боеприпасов. После походов в столовую за сырьем без палева все это смешали, закрыли укупорку и решили для лучшего результата положить ее в тепло, а именно – в моторный отсек моей БМП-3 – боевой машины пехоты.
Через несколько дней поехала рота учить новобранцев вождению. В машину, как обычно, набилось человек 25 вместо положенных по количеству мест трех членов экипажа и девяти пехотинцев. И среди них черт дернул влезть ко мне командира роты. «Левичев!» – кричит ротный. «Я», – отвечаю с водительского места, заподозрив неладное. Ротный: «Какого хрена у тебя тут укупорки валяются?»
Поясню: попадать в десантный отсек БПМ-3 нужно сзади, пробегая или проползая через крышки моторного отсека. Другими словами, командир запнулся за наш невызревший продукт при попытке пробраться к своему командирскому месту в башне.
«Это, товарищ капитан, я антифриз на долив вожу. Подтекает», – нашелся я, думая, что пронесло. Однако ж командиры – они на то и командиры, чтобы все видеть, помнить и контролировать.
По пути на полигон вдруг встала впередиидущая машина. Ротный вызвал по рации механика-водителя и, разобравшись, в чем дело, кричит мне: «Левичев, чего там у тебя с антифризом? Не выбежал?»
– Всё в порядке, товарищ капитан, – отвечаю, даже не подозревая о подвохе.
– Бегом тащи Малому – у него потек.
Куда деваться – схватил я укупорку с играющей брагой и бегом товарища «выручать». Прыгаем с Лехой по броне, делаем вид, что заливаем. А ротный ходит, курит и подозрительно так на нас поглядывает.
– Не хватает, – говорим.
Пришлось возвращаться в парк за антифризом на рабочей машине. Но на этом дело не кончилось.
Через пару дней, когда бражка уже была практически готова, укупорка как-то взяла да и самооткрылась прямо на ходу. Как мы ни старались, ни терли ветошью пол и ни сушили промокшие сиденья, машина воняла брагой на весь полигон. Ротный, в очередной раз проверяя боеготовность машин, унюхал таки источник зловоний.
В общем, понял он все и в наказание заставил нас с Лехой антифриз менять в обеих машинах ложками. А бражку мы все равно поставили и потом успешно дегустировали всем взводом. Только укупорку прятали от греха подальше в кустах.