Врачи "скорой помощи" работают сутками, практически без отдыха и обеда, выезжают к больным, спасают чьи-то жизни. Их работа требует огромной выдержки и ответственности. И нередко, выполняя свой долг, медики подвергаются смертельной опасности.
Надев форму медицинского работника, я становлюсь частью кардиологической бригады главной подстанции скорой помощи. Кардиологическая, 46-я, считается универсальной: она выезжает и на детские вызовы, и к психбольным, и на реанимацию.
Врач, с которым мне сегодня работать, – Евгений Петрович Юркин, передает меня в руки фельдшера Александра. Тот проводит краткий инструктаж: что есть в машине – вдруг потребуется моя помощь. По пути в гараж встречные фельдшеры приветливо протягивают мне руки.
Пока Александр показывает оборудование, расспрашиваю его о враче. "Строгий, грамотный, опыт огромный, – говорит он о Евгении Петровиче. – Научился у него действовать быстрее, научился выдержке". Сам парень тоже немало проработал на "скорой", восемь лет.
"У меня один плохой случай был, когда я работал один, – рассказывает Александр. – Я приехал на вызов, и нужно было вызвать спецбригаду, и пока она ехала, мне не удалось поддержать жизнь больного, он, к сожалению, умер. Это единственный такой случай". Может, это ошибка диспетчера, что прислали обычную бригаду, предполагаю я. "Нет, порой, человек который вызывает "скорую" не может дать полную информацию о больном, – уверяет Александр. – Часто либо преуменьшают, либо преувеличивают состояние человека".
Пока нет вызовов, успеваю пообщаться с Евгением Петровичем в ординаторской. В комнате еще несколько врачей. Один отдыхает после смены, другой завтракает, третий торопливо переодеваются на вызов. Врачи "скорой помощи" работают сутками, без права на сон и фактически без перерывов на обед.
Евгений Петрович – кандидат медицинских наук, один из опытнейших работников экстренной службы. Рассказывает. В самом начале своей карьеры он приехал на вызов к больному, который нуждался в госпитализации. Но тот не хотел ехать в больницу, жена была против. "И я в абсолютно жесткой форме убедил их, что они даже хотели жаловаться, а потом написали статью: если бы он нас не убедил, мы бы не поехали, и случилась бы беда", – поведал доктор.
Разговор заходит о том, куда неотложка обычно везет больных. Эту тему сейчас активно обсуждают в связи с ДТП на Весенней. "Везем только в дежурную больницу, потому что в ближайшей нет врачей (нет возможности оказания медицинской помощи в полном объеме – прим. ред.), – говорит врач. – А если оперировать надо, там готовые операционные". Это неудобно, отмечает врач, если травма произошла в центре, а везти приходится, например, в Кировский.
Беседу прерывает голос из громкоговорителя, объявляет номер нашей бригады. Спешим в гараж. Со мной в салоне едет Александр и еще один фельдшер – Евгения. Вчетвером поднимаемся в квартиру, там нас встречают два молодых врача. Евгений Петрович подробно и четко расспрашивает больную, измеряет давление, слушает. Александр подключает кардиограф, Евгения наблюдает, опыта набирается. "Вот блокада передней ветви левой ножки, – Евгений Петрович показывает девушке кардиограмму. – А вот блокада правой". Евгения ставит капельницу, везем бабушку в больницу.
Второй вызов. "Евгений Петрович, там 58-я нам на встречу едет, – кричит в кабину Александр. – Они говорят, растворы дайте, новокаин, мы сами довезем".
Останавливаемся на обочине, подъезжает машина "неотложки". В ней на носилках лежит мужчина, кисти рук обожжены и замотаны бинтами, обожжены также лицо, шея, уши. Александр передает коллегам ампулы с обезболивающим и кислород. Оказывается, пациент обгорел еще вчера, но был пьян и отказался от госпитализации. Сегодня ему стало хуже, алкоголь стал выветриваться.
Следующий вызов. Больная жалуется на то, что отекают ноги, кожа лопаться начала. Евгений Петрович смотрит направление лечащего врача и высказывается: "С таким направлением, которое вам написали, вас ни в одну больницу не возьмут, модное сильно направление, можно фельетоны писать". Выслушав больную и посмотрев кардиограмму, Юркин приходит к выводу, что страдания женщины могут быть вызваны побочными действиями лекарств.
В перерыве между вызовами снова беседуем с Евгением Петровичем. Вообще сегодняшняя смена, по его словам, протекает тихо, работы нет. А бывает, что все сутки идут тяжелые вызовы, форму приходится менять.
– Испытываете эмоции по отношению к больному?
– Если ты не переживаешь за больного, значит ты не врач. Есть такие вызовы, когда ты ничего не сделал, а домой приходишь полностью опустошенным. Например, к бабушке приходишь: кроме того, что у нее куча болячек, она еще нуждается в общении. Все через себя пропускаешь.
– Есть такие пациенты, которые больше нуждаются в помощи психолога?
– Есть больные, которые регулярно вызывают скорую помощь, а ему фактически ничего не надо, надо чтобы с ним побеседовали. Есть больные, которые каждый месяц лежат в стационаре. Они раз десять в месяц вызывают "скорую помощь", участкого врача, а там просто должна быть работа психолога. Многие кардиологические больные были здоровыми мужчинами, перенесли тяжелый инфаркт. То есть, ему нужно пить таблетки каждый день, он становится социально дезадаптированным. Раньше он работал, была жена, любовница… Теперь, во-первых, он не может работать, во-вторых, он не может жить с женщиной. За ним еще уход нужен – он как ребенок становится. Вот оно психическое заболевание. Направляешь таких больных к психологу, его отправляют в психиатрическую больницу, там пишут в заключении "психических заболеваний нет". Мы же не говорим, что он психбольной. Вы его реабилитируйте – назначьте ему лечение. Его соматическое состояние зависит от психического.
-288x176.webp)
По словам врачей, около 70% вызовов "скорой помощи" происходят по пустякам. Человек может порезать палец и позвонить "03". Много ложных вызовов, когда пьяные люди просто от скуки звонят. Кроме того, после закрытия медвытрезвителей "скорой помощи" приходится развозить по больницам нетрезвых граждан с травмами или находящихся в тяжелой степени опьянения.
Сделав несколько визитов к пенсионеркам с сердечными болячками, двигаемся в Старую Балахоновку. Чтобы не стоять в пробке, водитель включает мигалку и выворачивает на встречку.
Со слов больного выходит, что у него довольно серьезные проблемы со здоровьем и уже давно. Но он никак не лечился, говорит, "препаратов никаких нету". "А я их ведь тоже не привез", – саркастически замечает врач. Женщина, которая вызвала "скорую", рассказывает, что месяц назад привезла больного на свежий воздух, думала, что он отойдет.
– Куда отойдет, туда отойдет? – поднимая глаза вверх, спрашивает Евгений Петрович.
– Он в больницу не идет…
– От нас-то что хотите?
– Ну, куда я его? Он немного пройдет – задыхается и падает. И я не могу отойти. Уйду – а он кони кинет.
– Кинет, обязательно…
Услышав про "кони", мужчина сразу соглашается ехать в больницу. Ребята ставят ему капельницу. Но капельница "забилась", приходится менять. Врач кричит из кабины: "Долго! Не справляетесь? Буду менять вас!" Александр, по-солдатски четко, пытается перекричать доктора: "Нет, справляемся, все готово".
Евгений Петрович с особой гордостью вспоминает случаи, когда вытаскивал людей с того света. Он считает их по пальцам: Волгоградская, Ворошилова, Ленина. Приезжал врач, когда пациенты были уже мертвы, и "заводил" их. "Тогда я мог и не начинать реанимацию, потому что прошло уже много времени, зрачки расширились, кожные покровы остыли, – говорит врач. – Но начинал, и вот результат".
Работа врача "скорой помощи" зачастую опасна. Так, одного из медиков подстанции однажды даже держали под дулом пистолета. Бригада приехала на вызов, а там ребенок уже давно умер. То есть, реанимация уже была бесполезна. Врачи собрались уходить, а тут заходит отец, в трясущихся руках – пистолет. Аргумент веский. Ребенка положили через плечо и поехали его "лечить". Таких случаев медики могут рассказать немало: табуретки об головы разбивают женщинам-врачам; одного в туалет отпустили, а там у него ружье стояло, он и выстрелил в себя, через дверь задело и доктора.
– Каким должен быть врач?
– Врач должен быть человечным, любить больного. Я просто живу своей профессией, получаю удовольствие от того, что я могу оказать помощь конкретному человеку. Если не было ни одного сложного вызова, просто так проездил, уходишь с опустошенной душой, вроде как, пользы никакой не принес.
