Фильм Быкова привлек внимание на уровне синопсиса. Полицейский сбивает ребенка и, чтобы замести следы, идет на подлоги и преступления. Ситуация довольно тривиальна для нашей системы, но в рамках откровенного авторского высказывания, которое усилиями нынешней власти сводится к минимуму, вызывающая усиленный интерес.
Картина вышла, была обласкана некоторыми критиками, получила призы на одном заштатном фестивале, о чем раструбили все газеты, и, что самое удивительное, попала в список лент, которые «оскаровский» комитет (понятно, что это деятели культуры – лояльные к властному режиму, у кормушки которого они находятся) рассматривал как претендентов на главную кинематографическую награду года. Лично меня это очень удивило и даже порадовало. Подумалось – ну вот, без оглядки на чтобы то ни было – отметить ленту, вскрывающую язвы общества и смело говорящую о проблемах в нем, это все-таки шаг, заслуживающий уважения.
А потом я посмотрел фильм. И все, в принципе, стало понятно. По идеологии, по посылу, – это очень удобное для нынешней власти кино. Выгодное. Прикрываясь сюжетной фабулой, за которую многие, кстати, так и не сумеют проникнуть, режиссер снимает мерзкое, лишенное основ морали и нравственности произведение, которое усладой ложится на душу ура-патриотов и тех, кто оправдывает тот уровень агрессии, злобы и ненависти, которым пропитано нынешнее российское общество. «Это фильм о настоящем русском мужике,» – такое часто можно слышать от посмотревших картину. Слышать и биться в бессильной истерике от того, что фашизм уже здесь и сейчас.
Главный герой, замначальника РОВД по должности, мчась на огромной скорости (для пущего нравственного запутывания он так спешит в роддом к жене, у которой схватки начались), на пешеходном переходе сбивает семилетнего мальчугана. Далее вызывается приятель: «сюда быстро, и чтоб лишних никого». Ушлые ребята напаивают коньяком мать погибшего («успокоиться вам надо, это поможет») и выстраивают дело так, занося это в протокол, что эта самая пьянчужка и оказывается виновата в недосмотре за собственным чадом и в случившейся трагической случайности.
Ситуация, казалось бы, из ряда вон выходящая. Зритель вроде бы должен налиться праведным гневом и воспылать ненавистью к «оборотням в погонах». Но этого почему-то не происходит. Сначала недоумеваешь. Потом понимаешь. Вы заметили на поворот риторики в последнее время о том, кто больше всего востребован в нашем обществе? Интеллектуалы? Интеллигенты? Да нет же. Девушки в соцсетях мечтают о крепких ребятах, которые смотрят суровые военные фильмы и чхать хотели на Шопенгауэра и Гринуэя, при этом – они из тех, кто крепко может обнять истеричную женскую натуру и пойти родину защищать, коли та позовет. Что считается сейчас главным в нашем обществе? Ум? Душевность? Доброта? Терпимость? Да нет же. Националисты осуждают «педоросль», которые только и могут сидеть у компьютера. А вроде бы неглупые представители мужской части населения на полном серьезе вещают о непобедимости животного начала в человеке и пусть убожестве внутреннего мира, но готовности этих самых убогих встать на защиту Отчизны, коли будет такая необходимость (это латентное желание войны с обеих сторон просто-таки умиляет).
Так вот Быков, поддакивая им всем, выводит на экраны тех вожделенных, «настоящих» мужиков, на которых Русь-матушка держится. И лично мне – смотреть на то, как режиссер млеет перед своими героями как восьмиклассница перед выпускниками, покрываясь румянцем от «мужиков», имеющих «стержень», в контексте данной картины просто противно. Он даже не оправдывает своих героев, он просто и ясно говорит – вы живете в таком обществе и вот ваша защита и опора. Вы должны понять, если не они, пусть сбивающие ребятишек (но ведь к беременной жене ехал! но ведь мальчишку уже не вернешь, а своего-то сына поднимать надо!), убивающие невинных и невиновных (ну так получилось, ситуация немного вышла из-под контроля), то – никто.
Причем автор очень умно апеллирует к некоторым «незыблемым» и «раскрученным» в наше время понятиям, главное из которых «семья». Что бы ты не совершил, это можно оправдать «святым» – защитой семьи. А здесь много семей: менты – «семья», вместе пуд соли съели и друг друга по-братски прикрывали, как только могли. У главного героя семья – жена и новорожденный в роддоме, которым нужен живой и сильный батя (у жертвы после погибшего сына, семьи как бы нет, она разрушилась, что потом подтверждается и убийством мужа, и соответственно уже не имеет значения). Даже у начальника полиции – «семья», пусть с явным мафиозным оттенком, но эти детали не важны.
Причем нельзя сказать, что Быков не жалеет жертв – несчастных родителей. Но это чувство у него сродни жалости к несчастным жучкам, попавшим под мощный статный кирзовый сапог, который шел своим уверенным чеканным ходом в нужном направлении. Ну не повезло, в передрягу вот такую попали. Зато на фоне этой ситуации и действий пострадавших режиссер может показать, насколько те, которые со «стержнем», – сообразительны и рациональны. Он упивается своими монстрами и упырями. Особенно это хорошо заметно в сцене, когда обезумевший от горя и несправедливости отец врывается в отдел полиции и берет в заложники двух местных работников. Вот тут-то герои Быкова вовсю разворачиваются в своем великолепии – главный виновник тут же забывает о своих рефлексиях, и с ясным взором и холодным умом проявляет отменную выдержку и сноровку («вы че, мужики, раньше времени сдали? … а ну, собрались!»). Они холодны, расчетливы, они стратегически умны. Враг будет разбит. Победа будет за ними.
И, конечно же, ни в одном эпизоде Быков не становится на место жертв (ни один момент не подается с их стороны). Они – сопутствующие происшествия. Нечего с ними себя ассоциировать. В этом, например, его глобальное отличие от картины Сигирева «Жить», где зритель как раз проживает все с теми, кто стал жертвой, чувствует все ими пережитое и испытывает мощный моральный и нравственный катарсис. Понятно теперь, почему ура-патриоты ленту Сигирева ненавидят, а творение Быкова на «божничку» возводят? В первом – им перекрывают воздух и от нежеланной правдивости показанного они начинают задыхаться, а во втором – им услужливо протягивают противогаз, в котором можно жить, даже если воздуха не станет вообще. И там, и там – нравственная грязь, разруха, общество, которое Сигирев призывает лечить, а Быков подает как вполне сносное. Обычное. А подавать страшную обыденность, как само собой разумеющуюся, выставлять общество, абсолютно лишенное гуманистических идей и человеколюбия, вполне способным и даже нужным (а вот справься с подобной ситуацией, знаешь какой опыт приобретешь!) для проживания – это прямой путь к фашизму.
Как было сказано в одной из рецензий, фильм Быкова – своеобразное прославление ницшеанского «сверхчеловека», который может все делать только потому, что может это делать. Прославление основы идеологического строя, в борьбе с которым наши деды когда-то сложили свои головы и за которое их внуки с радостью готовы ухватиться.
В конце картины главный стратег и тот, который «своих не сдает и ради этого на все пойдет», сокрушается, мол, надо было эту бабу в самом начале грохнуть, тогда ничего бы и не было… Столько бы жизней сохранилось. И зритель, удовлетворенно кивая головой, соглашается: эх, ну что же ты оплошал, надо было, надо было…
P.s: Из интервью Быкова: «Мне Федя Бондарчук как-то сказал: есть, говорит, у тебя в картине одна очень важная вещь – люди, которые принимают решения. Понимаете? Вот куча хипстеров будет кричать: «Даешь общечеловеческие ценности или однополые браки!». Но, в итоге, спасать людей из пожара, воевать, защищать родину будут отморозки, которые кричат: «За ВДВ!» Вот в чем правда жизни. В том, что люди, которые устроены очень просто, почти по-животному просто, – это и есть те люди, на которых зиждется все конкретное в этой жизни. Люди с ограниченным мировоззрением, с ограниченным, казалось бы, кругозором, представлениями о жизни – они и есть «соль земли». Вот в этом трагедия. В том смысле, что с ними трудно, порой даже неинтересно, противно, небезопасно – как угодно, но они – «соль земли».
P.p.s: Из «Википедии»: «…злоупотребление солью может привести к необратимым, губительным последствиям».