С криками «За ВДВ!» они бросаются в фонтаны, калечат себе голову стеклянными бутылками, дерутся и дебоширят в свой праздник на улицах города. Неуёмная энергия отдельных десантников вызывает оторопь не только у простых горожан, но порой и у самих представителей братства ВДВ, которым бывает стыдно за сослуживцев. Корреспондент «Газеты Кемерова» пообщался с 44-летним старшиной запаса Алексеем Бугайцом, который рассказал, кто на самом деле эти безумцы. А также поведал о малознакомой всем традиции голубых беретов и своей идее отмечать 2 августа.
Юрист, психолог и преподаватель факультета филологии и журналистики КемГУ Алексей Бугаец с 1989 по 1991 года служил в учебной дивизии ВДВ в Литовской республике в поселке Гайжюнай. На срочную службу молодой боец призвался в 18 лет.
«В наш род войск случайно попадают редко, к армейским будням в ВДВ парни готовятся задолго до призыва…»
Алексей Бугаец — слева
«С плохим зрением в ВДВ не служат»
«Служба во всех прочих родах войск считается долгом, а в ВДВ – честью, очень высоким доверием», – сразу подчёркивает Алексей.
Все ребята о службе в «крылатой пехоте» мечтают с романтическим настроем.
«Командующий воздушно-десантными войсками Василий Маргелов – гениальный PR-щик! Ухитрился сделать так, что парни рвались и до сих пор рвутся служить именно в этих войсках, готовы погибнуть за Отечество с гордостью и с радостью. В шутку, аббревиатуру ВДВ даже расшифровывают как «Войска дяди Васи».
Но эта романтика – быть сильным, ловким и красивым, чтобы нравиться девчонкам – быстро выветривается, считает Алексей. Правда, не сразу, ведь вначале о трудностях все знают лишь понаслышке.
«Одна из главных особенностей войск – тщательнейший отбор. Во-первых, у солдата должно быть самое безупречное здоровье, что подтверждается заветной формулировкой: «Годен к службе в ВДВ». Однажды я даже этим воспользовался. Командир нашей роты, майор Яблонский, суровый, но очень мудрый мужик, часто вызывал к себе в военный городок для разных мелочей молодых бойцов. Он знал, что без увольнительных их может поймать патруль. Но его целью было – потренировать и посмотреть, как выкрутится в таких ситуациях солдат: если служишь в ВДВ, то тебе не должны быть страшны никакие преграды. Вот и мне он как-то дал поручение. Погоревав сначала, я вдруг вспомнил об очках для слабых зрением, которые приметил как-то в каптерке. Разбавил тельняшку спортивными штанами, надел очки и пошёл через городок к майору. Патрульные ни разу не остановили, потому как не могли даже представить, что это переодетый самовольщик – с плохим зрением в воздушно-десантных войсках не служат. Эту хитрость я и потом использовал, ото всех скрывая. Ни разу не был разоблачен. Зато однажды пошел в увольнение легально и, конечно же, остановили за какой-то пустяк».
Второе, на что обращается внимание – физическая подготовка.
«Если хочешь служить в ВДВ, надо готовиться с детства. Я, к примеру, до армии занимался борьбой самбо, лёгкой атлетикой, прыгал с парашютом: у меня было 20 прыжков. В наши войска бесполезно идти с надеждой, что именно здесь из тебя сделают настоящего мужчину, научат бесконечно отжиматься, быстро бегать и драться против семерых. Сюда ты уже должен прийти мужчиной. На сборном пункте «покупатели» придирчиво осматривают пополнение: там очень жёсткая конкуренция между самими призывниками. Конечно, бывает, что выбирают на глазок внешне здоровых, накачанных. Но иной штангист или пауэрлифтер при всей своей статности и габаритах больше 100 метров пробежать не может. Потом эту «гору» озлобленный взвод на себе раз за разом таскает. Поддают ему, конечно…»
Не менее важны – морально-волевые качества, интеллект. Но это в основном «внутривидовой отбор», который продолжается всю дальнейшую службу.
«Одного патриотизма мало. Десантник должен быть стойким, не прятаться за спину. Быстро и незаметно перемещаться в пространстве, хорошо ориентироваться. Ему нужно уметь терпеть голод, жару, холод, отсутствие сна. Нужна, разумеется, и смекалка: мозг должен работать даже в изнурённом состоянии, решать боевые задачи в кратчайшие сроки самым оптимальным способом. Никуда и без готовности переносить нервные перегрузки».
С таким набором качеств и умений десантники по праву произносят девиз «Никто кроме нас!».
Алексей Бугаец — слева
«Казалось, можно бежать бесконечно»
Такая жёсткая фильтрация и селекция минимизирует процент случайных людей в ВДВ, уверен Алексей.
«Бывает как: по здоровью и физическим данным боец, к примеру, прошёл, а на первых же марш-бросках не выдержал и давай вспоминать свои болячки, о которых умолчал на комиссии. А то и сочинять про них. Его желание сразу – как бы откосить от всего. Я вот помню один из первых дней службы. Декабрь. Ветер пронизывающий, балтийский. Ливень. Ползём по-пластунски в противогазах по песку, по болоту, по воде. Тут солнце ненадолго выглядывает и словно в насмешку – радуга, в декабре! И ты понимаешь, что это только начало. Впереди – два года. Вся романтика махом выветривается. Кто слаб духом, при первой же возможности сбегает в другую учебку – где на поваров готовят. Потом возвращается, упитанный, в роту материального обеспечения. Так и воюет – на кухне, с кастрюлями да поварёшками. И вот именно среди таких «спецназовцев» процветали махровейшие неуставные взаимоотношения – иными словами, дедовщина».
О службе десантников часто мыслят стереотипно. Сами они над этим смеются: «У тех, кто служит в ВДВ, с утра – прыжки, после обеда – каратэ. Ночью укладываемся, утром снова прыгаем». Старшина запаса Алексей Бугаец тут же развеивает все домыслы.
«На самом деле десантник – три минуты орёл, остальное время – лошадь». Основная часть подготовки на земле и лишь малая доля – прыжки с парашютом. У нас в учебке, скажем, за полгода можно было прыгнуть три раза: с ИЛ-76 и дважды – с АН-2. Я прыгал чуть чаще: приезжали французы, чтобы снять фильм, искали массовку, мы с другом Андреем вызывались. А среди некоторых, и в нашей роте не исключение, наоборот, мода – перед дембелем попытаться «откосить» от прыжка: как бы сберечь себя для «гражданки». На нас с Андреем смотрели с удивлением, мы на них – с презрением».
Тренировки у голубых беретов не из лёгких.
«С пяти-шести утра бегом около восьми километров до стрельбища во всей амуниции, с боеприпасами. По пути – тактическая подготовка: авианалёт, артобстрел, газовая атака. Потом – огневая: из окопа в обороне, стрельба в наступлении – из разных положений. Метание гранаты. Поле дневной огневой — обед. Негласная традиция: сначала едят новобранцы, до конца не проверенные, не окрепшие и потому ненадёжные. Бывало ведь, кто-то не выдерживал, суицид вынашивал. А если такого не накормишь как следует, может и последней каплей стать. Бывалым еды порой не оставалось. Когда смеркалось, начиналась ночная огневая подготовка. В казарму возвращались часа в три-четыре ночи, спали до семи-восьми утра, и всё заново. После полугода службы казалась, что можно бежать бесконечно, пока не прикажут остановиться».
Кому-то страданий добавляли письма.
«Конечно, тем, у кого оставались девушки, сложно приходилось. То писать перестанет, а то и вовсе за другого выйдет, что в общем-то нормально, но не для юного героя. Ротный перед караулом не уставал воспитывать рубленым рокотом: «Запомните раз и навсегда: ваши невесты учатся во втором, третьем, максимум четвёртом классе! Написала, что не ждёт – берёшь лист, сапог, мажешь гуталином подошву и шлёшь в ответ. А если застрелитесь – ей гордость на всю жизнь: из-за меня даже ВДВ-шник с собой покончил!». Сам я перед службой специально все связи оборвал, чтобы никого ни к чему не обязывать».
«Десантник на самом деле скромен»
О фонтанных похождениях друзей в тельняшках, шатающихся от очередной бутылки пива, Алексей Бугаец рассудил с улыбкой.
«Купаются там либо молодые, у которых удаль ещё не выветрилась, и тестостерон из ушей хлюпает, или пузатые мужики с наколками. Последние, скорее всего, из разряда тех самых «рейнджеров» от РМО. На службе себя не реализовали, на гражданке тоже, зато теперь перед девчатами зафиксировать геройство торопятся, как-то самоутвердиться. Они ведь, когда бутылки бьют, скорее глупость демонстрируют. Десантник сражается в тылу, где перевес всегда на стороне противника. Стало быть, воевать заведомо нужно умением. Разбитая голова решить боевую задачу никак не поможет. Совсем даже наоборот. И ещё: после службы не может быть у десантника брюха до колен. Он и в 60 и в 70 должен быть в форме, готовым защищать Родину, как в 18. Это такая тайная, знакомая только посвященным, традиция настоящих десантников, а не потешных горе-парашютистов. И … десантник на самом деле скромен».
Ежегодно Алексей в День ВДВ пробегает праздничный кросс. Для него это праздник памяти о службе и готовности к службе.
«Моя бы воля, на 2 августа сдавал бы зачеты и у других принимал. Если все нормативы сдаёшь – носи голубой берет ещё год».